«- Ваша дочь – стерва!
- Спасибо, мы старалась вырастить ее такой.»

«- Ее поведение просто ужасно!
- Ооо, мне так приятно это слышать.»

«- Она невыносимая, высокомерная выскочка, которая не может сложить себе цену!
- да, она вся в меня, моя ж бусинка.»

Представьте себе скромного, милого, доброго, хорошего, и вообще замечательного человека. Представили? Так вот, с ней - ничего общего.
Язвит от бога, хамит от дьявола, портит нервы в наряде от Гуччи. Мисс Chardonnay, икона Little black dress, курительница маминых сигарет и папино солнышко. Заставляет уверовать в Господа даже самых отпетых атеистов, ведь куда не придет, везде: «Господи, опять она!». Ее родной язык - сарказм, острее самой опасной бритвы, губительнее укуса черной мамбы, профессионализм в закатывании глаз достигает апогея.  Самоуверенна не столь от вседозволенности, сколько от того, что поступает правильно. Не среднестатистическая сучка, она – эксклюзивная стерва. Психопатка? Да разве в нашей семье может быть иначе. Социопатка? Если люди - то только мертвые. Амбициозная? Только в своем личном понимании. Ее не интересует политика, борьба за власть в глобальном масштабе или решение проблем которые не касаются ее самой, или, как не парадоксально – ее семьи. В прошлом актриса, однако в Голливуде что-то пошло не так (что-то очень кровавое и законно-проблемное), а возвращение в родной дом после шика Голливуда не улучшило «кроткий» нрав.
Эгоистична? Скорее эгоцентрична. Гедонистка? Почему бы и да. Она знает в чем хороша, в чем сильна, и вообще лучше нее – только отражение в зеркале на прикроватном столике. Да, она невыносима более чем полностью. Правила для нее не писаны – она сама создает свои. Вы ей априори не понравитесь, потому что ей мало что нравится в этом мире. Мир скучный, серый и обыденный, и она всячески старается это исправить в своем извращенном понимании вещей, потому что он вращаться вокруг придуманной ею оси. Дерзость в абсурде собственной смелости с чем-то таким, чего и не поймешь. Личного пространства для нее не существует, как и чувства такта. Она идеальна для себя, и весь ужас в том, что для ее семьи она тоже идеальна.
Чем безумней - тем забавней, чем больней - тем интересней.

дополнительно.
От мамы Вивиенны: Сперва, пожалуй, стоит понимать, что у нас необычная семья. Да, у нас нет страшных тайн о «настоящем отце» или перепутанных детях из роддома, семейной драмы на радость соседей, или врагов, которые поставили за цель уничтожить нашу семью (ну как, «почти» нет). Мы – семейка Адамс местного разлива. В нашей гостиной вместо украшения – выставочные экземпляры гробов, на нашем столе обычно лежит чей-то труп, вместо заднего двора – кладбище, а дом ломится от живых цветов, которые обязательно пойдут с кем-то в могилу. Если кто-то скажет, что все проблемы у девочки от матери, я отвечу, что не вижу в ней никаких проблем. Да, пусть почти каждая мама мечтает об идеальной дочери, которая бы прилежно вела себя, хорошо училась и не нарушала правила, и вкладывает в ребенка свои несбывшиеся амбиции, но… только не я, и только не в нашей семье. Я горжусь каждой отрезанной кукольной головой в детстве, каждым заклинанием вышедшем из-под контроля, и любой жалобой на поведение дочери. Я люблю Фрейю именно такую, и пусть иногда закатываю глаза (получше дочери в связи с опытом в таком деле) на ее выходки – всегда ей горжусь, сколько бы нам с отцом не довелось закопать трупов ее обидчиков на нашем кладбище. Никаких запретов, ты итак с самого детства знала эту тонкую грань между вседозволенностью и какими-то незримыми правилами, что были в нашей семье. И пусть кто-то попробует сказать, что жить в доме на кладбище и с самого детства давать каждому покойнику забавные имена — это плохое детство… Давай, вместе закопаем обидчика там, где тебе нравится. И пусть меня мало что волнует в этом мире, но за свою девочку я порву любого. А в последнее время список таких личностей ох как пополняется. Например, месье Тиберий Морланд, который уж слишком часто и тесно стал мелькать в твоем кругу общения.
От папы Бэсфорда: Разве не это самая большая ирония? Узнав о беременности жены, я мечтал, чтобы у нас родилась дочь. Я знал, что буду переживать, но обязательно защищу её от агрессии внешнего мира, воспитаю ее так, чтобы она была уверенной и умела за себя постоять. Я думал это будет прекрасная принцесса, мое солнышко, ласковая, заботливая маленькая леди….а родился…дьявол в девичьем обличье. Н-е-е-е-т, блять, это не мое воспитание, это всё Вивиенна. Растоптанные цветы – умница Фрейя, убитый котенок – молодец, Фрейя, едва дышащий соседский ребёнок – Бэсфорд, неси лопату…. Нет, конечно, я люблю её, ведь она моя дочь, но воспитанием мне стоило заниматься прилежнее, возможно, быть жестче, но разве не я сам хотел, чтобы у нее были не просто зубы, а клыки? Да, моя дочь родилась не с серебряной ложкой во рту, а с заточкой в пальчиках… Вот ведь парадокс.
По крайне мере, я всегда уверен в одном, если я умру, она сама сможет о себе позаботиться.

Девочка в стиле Эдгара Алана По. Родственная душа. (с)

— У тебя рука холодная.
— Знаешь, как говорят. Холодные руки, горячее сердце. (с)

Она – маленькая смерть, конец этого гребаного мира, и в тоже время – начало чего-то большего, чем способно понять большинство. Она словно соткана из крыльев бабочек, снов, и пустых взглядов брошенных детей, светла в своей мрачности, открыта в своей замкнутости, проста в своей сложности, легка в своей тяжести ноши за хрупкими плечами. Видела слишком много, чтобы обсуждать в пустых разговорах с несуществующими подругами, знает по ее меркам слишком мало, но усердно ныряет с головой в мир непонятных ей тайн. В своих потерях обрела себя, но потеряла способность к масштабным радостям. В ее генетическом коде кто-то допустил ошибку, перепутав понятия "прекрасное" и "ужасное" или просто приравнял их к одному целому. Она любит бражников, бабочек, мотыльков, и пушистые усики шелковой моли, находя в себе схожесть с ними, только вот ее свет, к которому она стремиться, зачастую холоден и мрачен. Но, какой ей еще быть, если видела смерть всей своей семьи, если тебя усыновила «чокнутая» мамина сестра, окна твоей новой спальни теперь выходят на кладбище, а на столе вместо завтрака порой может оказаться не слишком болтливый мертвец. «Бывают ли болтливые мертвецы»? Мы с тобой думаем, что да. А если и нет, то и тебе и мне было бы очень интересно их разговорить.
Патологически правдива, до тошноты, до желания заставить ее замолчать, потому что, кажется, она не умеет врать, перепутав молоко матери с сывороткой правды. И самое удивительное - она хочет говорить эту правду, смотря в глаза, и не стесняясь в выражениях, не боясь последствий. Замкнутая на семь замков, выбросив ключи даже от самой себя. Ей всегда кажется, что жизнь — это вечно прокручивающаяся кассета, с вечными проблемами, происходящими каждый день. Череда стоп-кадров. Синоним слова "индифферентность", по крайней мере, так кажется людям на первый взгляд. Ее хрупкость подобна тонкой кромке льда, где неверный шаг – и провалишься в глубину холода и мрака, способного убить. Или при неверном движении - напорешься на острый стержень характера, незаметный на первый взгляд, но губителен по незнанию. В конце концов, она – маленькая смерть.

дополнительно.
Иногда я думаю, что где-то во вселенной случился сбой, и по чудовищной ошибке ты родилась у моей сестры, а не у меня. В тебе намного больше от меня, чем от твоей мамы, пусть земля ей будет пухом, и это не только внешнее сходство. В тебе столько тяги к смерти, к тайнам, к запретному, вечному спокойствию, что я постоянно сравниваю тебя с собой же в детстве. В отличии от моей родной дочери, ты любишь этот дом, это кладбище, работу здесь, ты словно ощущаешь себя на своем месте. Наконец-то на своем месте. И пусть ты здесь всего лет десять, после того, как твои родители погибли, создается впечатление, что ты всегда была огромной частью нашей семьи. Ты может единственная, с кем я могу быть откровенна в своих желаниях, тайнах, знаниях, и... умениях. И знаешь, там есть пугающие вещи, которые тебе понравятся, я уверена. Мне с тобой намного легче, чем с Фрейей, и порой это заметно невооруженным глазом, что порождает конфликты, но мы ведь не очень нормальная семья. И это хорошо.

В общих чертах, у Фрейи вайб и Мэдисон, и Шанельки, но намного глубже и сложнее, к тому-же, я лишь набросала приблизительный план, а вы можете воплощать его так, как вам хочется.

Вайб Эйр отдает то-ли Зои Бенсон, то-ли Вайолет Хармон, но мне больше всего она похожа на Лидию из Битлджуса, Ким из Эдварда руки-ножницы, Катрин Ван Тассел из Сонной Лощины, Эмили из трупа невесты. В общем - девочка, которую бы воспевал Тим Бартон. Но, снова-таки, это лишь образ, который вы можете видеть по-своему.

Вас ждут точно, как минимум, трое человек, так что скучные эпизоды точно не грозят, от личных до семейных, от экшена до философских, что угодно будет душе. Обещаю печеньки, любую графику, и отсутствие ограничений, разве что попадание в характер, и какие-то моменты биографии, которые лучше уточнить. Любим, ждем, прям не можем...