Апрель в этом году начался с дождей. Снег не успел сойти – его смыло ливнями, ознаменовавшими смену цикла и окончательное наступление весны. С крыш Оксенфуртской Академии на брусчатку падали крупные капли: дождь перестал утром, но прохлада и затянутое тучами небо, скрывшее солнце от глаз, не дали дождевой воде высохнуть. Роше в очередной раз – и явно не последний – порадовался шаперону на голове: ткань была достаточно плотной, чтобы защитить голову и шею от холодных капель, то и дело затекающих под ворот доспех, от чего проходящие мимо гвардейцы шипели и матерились.
Сумерки наступали медленно, тягуче, да в такой пасмурный день и не было почти заметно перехода к ночи. Серость и промозглый холод усыпляли, рассеивали внимание. Но Роше это было даже на руку.
Зайдя за поворот, он оказался у главного входа Академии. По обе стороны от массивных, обитых железом ворот, конечно, стояли охранники в ало-серой, измызганной реданской форме. Подозрительно уставившись на подошедшего темерца, один из них грубо выплюнул:
- Вход в Академию только по пропускам.
Как ни странно, он ограничился одной лишь фразой, так что Вернон лишь бесхитростно пожал плечами и, достав из-под плаща свиток, протянул его охраннику.
- Пожалуйста, милейший.
Роше не хотел сейчас ссориться, ему не нужен был шум, потому что в подлинности своего разрешения на вход он, честно говоря, полностью уверен не был, а угодить под стражу к реданцам ему ой как не с руки было. Оставалось надеяться, что его рожа была не слишком вызывающей. Что, впрочем, было несколько сомнительно.
Стражник долго сверлил свиток взглядом. Сердито вздохнул, скрипнув доспехом, явно нуждавшемся в чистке от ржавчины. Показал свиток сослуживцу, скорчив многозначительную кислую рожу, что с его обрюзгшим лицом смотрелось неприятно. Тот был явно менее желчным, чем товарищ, так что пожал плечами, скрипнув своими латами тоже, и произнес:
- Вроде, все в порядке. Проходите.
- И до десяти вечера вы должны покинуть территорию, - с раздражением добавил первый стражник, открывая ворота.
- Конечно, я помню, господа, большое спасибо.
Сама любезность, Роше. А ведь раньше столько бы усилий ушло на то, чтобы удержать лицо.
И впрямь, Вернон не был уж слишком хорошим шпионом, обычно действовал через подставных людей, поскольку сам зачастую либо был слишком приметен, либо имел дело с чрезмерно бесящей его категорией личностей. Но с нынешнем соседством по лагерю он отточил в себе такую сдержанность, что только знающий его слабые места Йорвет мог довести темерца до ручки. Вернон, правда, и с ним старался держаться максимально спокойно, а чувствуя, что вот-вот взорвется, предпочитал ретироваться, вместо того, чтобы начинать конфликт. Со стороны наверняка было похоже, будто он сбегал, но Роше это волновало мало. Он не собирался проебывать с таким трудом добытый союз из-за собственной вспыльчивости. Лучше пусть Йорвет тешит себя мыслью, что одерживает верх в их словесных столкновениях. Хоть какая-то ему радость от лицезрения мерзких дхойне.
Когда ворота за спиной закрываются, Роше успевает услышать сказанное охранником "Не нравится он мне". Это не очень хорошо – лучше бы его появление не вызывало никаких вопросов. Впрочем, Вернон надеялся несильно задержаться здесь, поскольку примерно представлял, где должны были быть интересующие его чертежи. Он бодро направился по улочке, мысленно снова окунувшись в насущные проблемы.
Конечно, предлагая эльфам присоединиться, Роше не рассчитывал, что им будет просто ужиться, наоборот, очень ярко представлял, какими тяготами это может обернуться. Недоверие с обеих сторон, подозрительность, возможные конфликты. Наверное, только благодаря тому, как красноречиво он расписывал возможное наказание за нарушение режима перемирия с нелюдями, никто из его подчиненных еще даже не взрыкнул на соседей по лагерю. Даже высокомерные ебла эльфов и их сопровождающиеся красноречивыми смешками и взглядами в сторону людской части переговоры на Старшей Речи никого из темерских партизан не вывели. Возможно, потому что кроме Вернона никто не понимал, какие гнусности иногда те говорят. Роше надеялся, что и не поймут.
Краснолюды, которых в отряде Йорвета было не очень много, держались настороженно, но почему-то такого же негатива от них не ощущалось. Может, потому что те к людям были привычнее, а может, потому что не спешили судить всех людей за глаза. То есть, скорее, за уши и рост. В общем, приятнее было напротив них сидеть у костра, чем с эльфами, да те и не оставались никогда рядом – вставали и уходили, задрав нос. Мудаки спесивые.
Ему же лично не давал покоя только один остроухий выродок. Которого он пять лет пытался поймать, а теперь делит партизанский лагерь. Скажи Роше пять лет назад, что через несколько палаток от него будет спокойно спать чертов Йорвет, он бы дал такому шутнику под дых. А теперь что?
А теперь мне приходится мириться с тем, что выродок, который помог Лето убить Фольтеста, спит практически рядом со мной.
Это мысль непроизвольно заставляет Роше зажмуриться и замедлить шаг. Как раз для того, чтобы через мгновение осознать, что за ним кто-то следит.
Вот же курва...

Мысли о лагере быстро растворяются, стоит Роше почуять слежку. Если за ним кто-то наблюдает, это может обернуться очень скверно. Он мог выдать свои намерения и хуже всего – не достигнуть из-за этого своей цели. Как бы его потом высмеял Йорвет, вернись он живым в лагерь?
Стражники явно слишком быстро меня пропустили, даже не досмотрели. А что если они послали кого-то за мной? Да нет, бред, я бы услышал… Может, паранойя Радовида расставила шпиков по всей Академии? Но Талер бы знал…
Осведомленность Дуката во всех делах Оксенфурта была поразительной: солдатня и впрямь много выбалтывала простому проезжему сапожнику, так что у Вернона не было сомнений в том, что соратник предупредил бы его о любых дополнительных мерах защиты, принятых в Академии. Схемы патрулей-то он достал – и пока Роше не встретил ни одного дозорного, заранее выучив их ходки по часам.
Но мне же не почудилось...
Между крыш мелькнула тень, и Роше понял, что не ошибся. Он был на чьем-то прицеле. Или, по крайней мере, в поле зрения. К его же досаде, он не взял арбалета, даже небольшого, так что для лучника с крыши он был мишенью, а сам задеть возможного убийцу не смог бы.
Проблема была еще и в том, что тень быстро исчезла. Темерец не разглядел ее, только по габаритам оценил, что это явно не забравшаяся на крышу кошка. Но если это не люди Радовида, то кто? Ведь больше сейчас никто не мог знать, что он здесь. Нильфгаардцам сюда ход заказан, да они пока и не пытаются лезть в город и его окрестности.
Может, это просто какой-нибудь вор, который решил поживиться в Академии ее секретами? Тогда ко мне он не должен иметь отношения. А может, какое-нибудь чудовище? Кровосос какой или кто там умеет по крышам лазать...
За следующим поворотом была библиотека, глядевшая на улицу наглухо закрытыми ставнями. Только где-то под крышей одно окно, выходящее на соседнее здание, не было затворено. Роше не стал мешкать, отслеживая загадочную тень: вот-вот должен был выдвинуться патруль. Копией ключа быстро отперев входную дверь, Вернон скользнул внутрь и запер ее. С возможным своим убийцей он лучше разберется по-свойски, чем станет привлекать стражу.
Внутри было настолько тихо, что Роше расслышал, как снаружи донеслись возгласы и шумные шаги латных сапог дозорных. Они приблизились к двери, когда сверху донесся глухой звук. Словно стукнуло резко открывшееся окно. Звук был неясным, и будь в библиотеке так же оживленно, как в прошлый раз, когда Вернон был здесь, то он не придал бы ему значения. Однако в этой ситуации сомнений не было: кто-то, вероятнее всего, Тень, пробрался на верхний этаж через то не прикрытое ставнями окно.
Роше достает кинжал из складок кафтана и быстро поднимается к нужному помещению, распахивая дверь в одну из читален. Воздух здесь холодный, словно только что проветривали, и до сих пор от неплотно закрытого окна тянет.
Теперь Вернон был уверен, что это не тварь, мысль о которых мелькнула в его голове ранее, а человек.
Или не человек, а...
Догадка мелькает в сознании, и темерец едва сдерживает раздраженное рычание. Насчет того, что это не тварь, он погорячился.
Продолжая держать кинжал наготове (мало ли – ошибся), Роше переступает порог и отчетливо, хотя и не очень громко, произносит в темноту читальни, где за одним из стеллажей укрылся один остроухий мудак:
- Как хорошо, что мне не пришло в голову карабкаться сюда по отвесной стене и бегать по скользким крышами, рискуя свернуть себе шею. У меня же есть дела поважнее и возможности шире, чтобы пробраться в библиотеку и достать нужные чертежи.
Даже если он заблуждается, ему все равно нельзя оставлять свидетеля в живых. Так что можно и выговориться. Выговориться хотелось давно.
- Нет, - меняет он интонацию, подражая манере Йорвета говорить, - тупой dh'oine, ты не смыслишь ни в чем и провалишь операцию!
Роше приближается к одному из столов, огибая стеллажи и поднимая кинжал.
- Но, Йорвет, у меня есть пропуск и ключ от библиотеки, я просто зайду и выйду с чертежами, - опять говорит он за себя, а после снова имитирует речь командира скоя'таэлей: - Да я лучше сдохну, оставив весь свой отряд без командира, чем доверю тебе что-либо важное!
Внутри у темерца неописуемая мешанина эмоций. Он задет недоверием к своим способностям, он взбешен, что чертов Йорвет мотает ему нервы в лагере и явился доводить на миссии. И не меньше прочего шокирован тем, что Йорвет все-таки полез за ним: одно дело просто проверять Роше и его слова, и совершенно другое – подвергать их обоих риску на подобной вылазке. Мало того, что он действительно мог сорваться со стены или крыши (не из-за собственной неуклюжести, а из-за хотя бы особенностей погоды), но и самого Вернона подставляя под куда больший риск, в случае если кто-то их все-таки увидит в библиотеке. Себя-то Роше отбрехать смог бы, а себя, рука об руку копающегося в бумагах с подозрительным эльфом, - вряд ли.
Наконец, загадочная Тень предстает пред очи Вернона, и ему остается только удивляться собственной догадливости. Он действительно надеялся, что ошибается.
- Какого хера, Йорвет?
Нет, зол он, все же, больше, чем удивлен.

Сколько Вернон себя помнил, он никогда не предавал своих. Использовал связи, подкупал дельцов, вербовал шпионов, но все условия сотрудничества он своим подельникам всегда описывал и, когда те попадали в петлю, соблазнившись его предложением, это была не вина Роше. Ну как... не в прямом смысле. Не было в его характере той гнильцы, он был верным своим словам темерским псом, оттого и в политику не лез – чтобы не изгваздаться.
Союз с Йорветом Роше дался тяжело. Может, не будь между ними смерти Фольтеста, которой эльфский командир с таким удовольствием поспособствовал, и то было бы проще. И ведь никакого чувства вины за это в Йорвете ничто пробудить не сможет – что ему жизнь очередного dh'oine, пусть и короля. Как он говорил? "Одним больше, одним меньше"? Просто мысли об этом в Верноне вызывали такую бурю эмоций, что приходилось буквально силой себя осаживать, чтобы не подскочить и не побежать на эльфскую часть в попытке разбить Йорвету его и так искалеченное лицо.
Однако при всей этой вполне взаимной, мягко говоря, неприязни Роше держался и держал свое слово. Их сотрудничество предполагало равное распределение провизии и ресурсов: во-первых, потому что сытые и хорошо вооруженные эльфы явно в бою полезнее, уж Роше ли не знать, а во-вторых, жить им на одной территории еще немало времени и грызня за кусок хлеба между их отрядами – самое последнее, что нужно было бывшему командиру "Полосок". И то, что Йорвет отказывался верить, что в сложившихся обстоятельствах для его давнего врага возможность (весьма, кстати, зыбкая) отомстить скоя'таэлям важнее, чем рациональное использование дополнительных боевых единиц, вызывало у Вернона неподдельное удивление.
Он считает меня недоумком или просто такой гнидой?
Вздохнув и сложив руки на груди, темерец дождался, когда Йорвет выразит свое "очень объективное мнение", и спокойно произнес:
- Во-первых, у тебя странные понятия о союзе. Доверия-то я твоего не заслужил, но неужели Черные не делились с вами вооружением, которое для вас же и доставали? – в общем-то, ответа Роше не ждал, это был вопрос, скорее, риторический, тем более что тема Нильфгаардом, очевидно, для Йорвета не могла быть приятной, поэтому он продолжил: - Во-вторых, я не шумел, а вот твое появление приметил, значит, могли и стражники.
Он замолчал, вспомнив заспанные лица дозорных в городе, уставшие – стражников у ворот Академии, и подумал, что эти-то вряд ли заметили бы. Но у Радовида были воины и получше этого отребья, и кто знает, куда их могли заслать. В любом случае задерживаться здесь не стоило, тем более с Йорветом.
Нашел себе соратничка на свою голову...
Роше присмотрелся к табличке на ближайшем стеллаже, читая ее название, и протянул с легкой насмешкой.
- И, в-третьих, ты зря туда смотришь, в этом зале нет того, что нам нужно. Идем, - он развернулся к выходу и, легко, хоть и не бесшумно, ступая, вышел в коридор. – Это зал алхимической теории. Без чародея мы просто не разберемся в этих писульках, - зачем-то решил уточнить Вернон тому, кто большую часть его аргументов и объяснений предпочитал вертеть на зефаре.
Здание библиотеки было не высоким, всего три этажа и подвальное помещение, но брало площадью. Ходить здесь можно было довольно долго, но у них не было столько времени. Вспоминая прошлый свой визит, Роше осознал, что нужные им материалы находятся ниже в залах прикладных исследований на втором этаже, и направился к лестнице.
Спустился, не дожидаясь эльфа, - все равно же за ним пойдет, чтобы он "ничего не заныкал". Закатив глаза, Вернон подошел к ближайшей двери. В коридоре, как ни странно, был полумрак, так что надпись на деревянной, украшенной резьбой досочке у проема была вполне различима. "Исследования Бича Катрионы" гласила табличка. Целый зал, посвященный этой заразе. И до сих пор никакого лекарства от нее нет. Следующий зал был отведен под исследования свойств алхимических элементов – тоже не совсем то, что нужно. На третьей табличке было написано "Кристаллизация и плавление". Задумчиво потерев колючий от щетины подбородок, Роше осторожно толкнул дверь.
В помещении, как и во всей библиотеке, пахло пылью и затхлостью, только здесь чуть отчетливее. Это было немного странно, ведь Академию закрыли не так уж давно, но вероятно, свое дело сделали сухость, отсутствие сквозняка и большое количество манускриптов и свитков, так притягивающих пыль, паутину и некоторых насекомых. В зале было совсем темно, ставни на окнах были плотно заперты, и хотя даже рядом с дверью висел светильник, Роше не был уверен, что тот не вспыхнет слишком ярко, раскрывая их присутствие в библиотеке, потому полез за пазуху. Достав из складок одежды небольшой сверток, он развернул тряпицу, где был спрятан магический кристалл – находка еще с пребывания в Лок Муинне с Геральтом. Кристалл был совсем небольшой, и приглушенное холодное свечение его оканчивалось в полуметре от источника, оставляя остальное пространство все таким же темным. И все равно Роше на всякий случай прикрывал его рукой, подходя к ближайшему стеллажу и тихо зачитывая:
- Кристаллизация веществ с помощью магических эссенций... – он хмыкнул. – Вряд ли нам повезет их достать.
Следующий стеллаж предсказуемо оказался отведен под плавление веществ тем же способом. Несколько следующих шкафов тоже были подписаны не слишком подходяще. И темерец пошел вглубь комнаты. В самом углу стоял большой стол, максимум на четырех человек, судя по количеству стульев. К сожалению, на столе никто не оставил ни одного свитка, и Роше досадливо скривился, направляясь к очередному длинному шкафу. "Способы мгновенного изменения состояния вещества". Черт бы побрал этих академиков и их витиеватые обозначения... Про себя выругавшись, Вернон все-таки свернул к полкам, всматриваясь в ряд затертых книжных корешков и дощечек над кипами свитков.
Наконец, ему на глаза попался том с многообещающим словом "составы" на корешке, и Роше осторожно потянул его с полки и отнес солидный кирпич на стол.
Пусть здесь будет что-то полезное, пожалуйста.
Решительно открыв оглавление, темерец углубился в чтение.

Найденная книга оказалась занимательной. Рецептов и чертежей в ней было действительно много, пускай, конечно, далеко не все были им нужны. Хотя, при должной фантазии, и раздел "Обработка плавящими составами кожаных изделий" можно было использовать как оружие: человеческую кожу ведь никто не исключал.
У Роше было желание взять весь том с собой, но тот был слишком громоздкий и приметный: мимо стражи с таким не проскочить, да и – если вдруг все-таки придется убегать вместе с эльфом – по крышам не побегаешь особо. Поэтому темерцу приходилось вычитывать содержание и перелистывать страницы на нужные главы, аккуратно вырывая листы, дабы не повредить случайно схемы и формулы. Судя по резким шуршащим звукам, сопровождавшим речь Йорвета, тот так с книгами не церемонился.
В общем-то, по поводу стражи Вернон был с ним согласен: ему было совершенно очевидно, что заметить такого умелого эльфа, как Йорвет, местной страже без пинка под зад было не по силам. Роше и ляпнул это, скорее, для подначки, нежели действительно сомневаясь в способностях эльфского командира. Кому, как не Вернону, знать, насколько в действительности тот был хорош.
Вряд ли темерец кому признался бы, но все-таки ему льстил тот факт, что он единственный, кого Йорвет, безжалостный убийца людей и охотник за гербами специальных отрядов, не смог поймать и прикончить. Именно льстил, хотя чувство злобного торжества долгое время и было тому сопутствием. Одерживать верх над этим неуловимым скоя'таэлем было очень приятно, а упускать его из собственных рук почти необидно. Нет, Роше, конечно, сокрушался, материл эльфа подобно старому сапожнику, однако внутри всякий раз вспыхивал азарт. "Кто из нас поймает в капкан другого в следующий раз?" – вопрос, звучавший в его голове и наверняка в голове Йорвета тоже.
Наверное, потому Роше и не смог предотвратить убийство Фольтеста. Слишком был увлечен Йорветом. Выслеживанием Йорвета, точнее сказать. Его одно время даже считали помешанным на этом эльфе, причем, и Вэс с "Полосками", и даже Его Величество. Вдвойне было горько от того, что Йорвет умудрился заключить сделку с Лето – прямо под его носом – и помочь тому убить Фольтеста.
А ведь Йорвет даже не знает, что Лето выполнял заказ Нильфгаарда. Интересно, как сильно он взбесится, когда узнает?.. Роше точно решил для себя, что расскажет Йорвету об этой небольшой, но значительной детали. Но позже – сейчас эльфу явно требовался холодный разум.
- Спустя столько лет мы оба можем читать друг друга почти так же, как эти книги. Поэтому ты меня заметил. Никогда не задумывался об этом? – в чем-то лидер скоя'таэлей был прав. В иной момент Роше даже согласился бы с ним. Но не сейчас.
- Именно поэтому тогда, в Лок Муинне, ты меня чуть не прирезал, а сейчас поперся за мной, да? – иронично проговаривает он, все еще глядя в книгу. – Брось, Йорвет, если бы ты читал меня так хорошо, мы бы действительно проводили вечера у костра за трубочкой, а я бы не пожалел сил, чтобы достать туссентского вина или хотя бы махакамской самогонки. Поверь, у нас была бы идиллия, если бы все было так, как ты говоришь.
Впрочем, в отличие от тебя, говнюк, я хотя бы стараюсь сосуществовать мирно с тобой, а не вывожу при каждом удобном случае.
Вернон вздыхает, наверное, даже слишком тяжело, но поделать с собой он ничего не может. Ему остоебенил Йорвет, его поведение. Неужели так сложно засунуть свое высокомерие куда поглубже – хотя бы иногда? Ну невозможно же постоянно исходить ядом на все.
Пф, Йорвет привык совершать невозможное.
Роше вырывает еще несколько страниц. Слышит, как шуршит своими эльф, убирая их за пазуху, и оглядывается в поисках чего-то, куда можно было бы сложить их находки, чтобы они к лагерю не были совсем как из жопы. Он как раз замечает кожаный тубус для свитков, когда Йорвет вдруг нарушает воцарившееся в зале молчание, отвечая на вопрос, к которому темерец и не ждал никакого ответа. В голосе эльфа почти нет эмоций, но Вернон чувствует горечь в его словах – Роше она знакома. Он понимает, как многое потеряли скоя'таэли в конце Второй Северной, как много потерял сам Йорвет. Нильфгаард подарил им ложную надежду на лучшее будущее, а затем выдал противнику в качестве отступных за свое поражение. Не всех, только офицеров. Тех, на кого Старшие Расы возлагали наибольшие надежды, кому доверили свои жизни.
Стоит ли удивляться тому, что Йорвет, единственный, кому удалось уйти с собственной казни, настолько остервенело вырезал "человеческую погань"? Что не верит больше людям и не ждет от них ничего хорошего?
Он наверняка знал всех офицеров Врихедд лично. Возможно, среди них были его близкие, те, с кем он на протяжении столетия делил быт и сражался бок о бок. Мне ли осуждать его?
Вернон вспоминает, как сам отплатил Хенсельту за казнь "Полосок". В нем было столько ярости и ненависти к каэдвенскому королю, что он уподобился Лето, убив его. Роше не мог не сравнивать себя с ним, однако, узнав, что этот лысый ублюдок действовал по приказу Эмгыра, понял, насколько разные у них были мотивы.
Темерцу не хочется ничего говорить эльфу в ответ, да и он знает, что, что бы ни сказал в попытке поддержать, Йорвет воспримет это как жалость и вспылит, поэтому Вернон молчит. Дожил. Только что ненавидел за смерть Фольтеста, а теперь сочувствую ему.
Сложив найденные записи в тубус, он после небольшого промедления подходит к эльфу и протягивает кожаный футляр ему.
- На. Тут будет целее, - он ограничивается короткой фразой, чтобы случайно не соблазниться на большее, и отходит обратно. Забрав со стола книгу, Роше возвращает ее на место: негоже устраивать беспорядок, по крайней мере, заметный сразу. Что пропажа чертежей вскроется, у него сомнений нет.
Он оглядывает стоящие рядом рукописи, когда слышит шаги на лестнице. Йорвет слышит их тоже, сразу подбираясь к окну, и без единого лишнего звука открывает его, безмолвно обращаясь к нему. Однако Роше медлит: кто-то явно пробрался сверху так же, как они, и если это вор (такой же, как они), то его можно просто тихо убить и продолжить, ведь вряд ли они нашли действительно все, что могли.
Медленно приблизившись к двери, темерец напрягает весь свой слух. "Да уж, Йорвет бы с этим лучше справился бы", – невпопад думает он и сердито самого себя одергивает.
Из коридора больше не раздается ни звука, и Вернон хочет подойти еще ближе, как слышит хлюпающий тяжелый выдох и холодеет.
Это не вор. Это тварь.
Роше резко машет рукой, чтобы Йорвет выбирался из окна наверх: завалить чудище незаметно у них точно не получится, а патруль вот-вот должен проходить рядом, и они точно наткнутся на него на улице, так что вариант только один – крыши. К счастью, Йорвет не озвучивает возражение, если оно у него и было, и лезет наверх, пока темерец медленно, стараясь не шуметь, отходит к окну. Шансов, что монстр их не заметил, конечно, почти нет, но, может, так он не бросится за ними немедленно и у них будет возможность уйти.
Стоит Вернону упереться поясницей в подоконник, как в дверь с другой стороны что-то врезается, и он мгновенно оказывается снаружи, повиснув руками на подоконнике третьего этажа. Извернувшись, он ногами захлопывает наружные ставни и подтягивается выше. Чувствует, что ломает под мяско ногти, неудачно схватившись за раму, но глухой шум и раскатистый рык из зала, подгоняют его наверх. Неожиданно сверху его хватают за предплечье. Йорвет помогает ему взобраться на крышу быстрее и вовремя: ставни с треском слетают с петель и по улице прокатывается яростный вой.
- Ходу-ходу-ходу! – орет он, подскакивая и подталкивая эльфа вперед. Снизу раздаются крики стражи и лязг оружия – часовые их все-таки увидели, а значит, им нужно немедленно покинуть пределы Оксенфурта. К счастью, подгонять Йорвета не нужно: тот резво перескакивает с крыши на крышу, и Роше не боится налететь на него, поскольку эльф двигается чуть быстрее.
Оглядываться в такой ситуации – это замедлить себя и подвергнуть опасности, однако Вернон, приземлившись на длинную крышу крепостной стены, рискует посмотреть назад. Тварь, кем бы она ни была, за ними отчего-то не последовала, однако вдоль здания за ними бежали реданцы с арбалетами. Роше едва успевает увернуться от летящих болтов, только одному удается задеть его плечо по касательной и распороть рукав.
Хах, вот мазилы!
Адреналин кипит в крови, и Роше ликует своей удаче: увернувшись от одного залпа, следующего ждать было долго, поскольку перезаряжать арбалеты на ходу даже ему было сложно, а этим кретинам и подавно. Он снова смотрит назад и торжествующе смеется, глядя на чертыхающихся солдат. У них было столько шансов поймать нарушителей, но они все равно так проебались. Вернон поворачивается назад, чтобы крикнуть Йорвету об их успехе, но слова замирают на кончике его языка.
Время словно замедляется, когда Роше наблюдает за тем, как его старый враг, самый умелый и ловкий из Aen Seidhe, которых темерец на своем веку повидал немало, сверзается вниз. Легкая ли обувь подвела Йорвета на скользкой после дождя крыше, или один и болтов все-таки задел его – Вернону некогда думать об этом, он только рвется вперед, пытаясь схватить эльфа, но ладонь, опоздав буквально на мгновение, хватает холодный вечерний воздух. Все, что успевает Роше, так это увидеть лицо Йорвета с застывшим на нем непониманием и – почему-то – смирением. Словно смерть, которая вот-вот может настигнуть, не пугает его, а давно бывшим офицером Врихедд ожидалась.
Мне это просто показалось. Показалось. Просто показалось, я не мог этого видеть...
Воды Понтара с громким всплеском смыкаются над упавшим в их объятья телом. А Вернона дергает, и он понимает: он, блять, не может просто оставить этого остроухого засранца там, даже если это падение оказалось для него смертельным. И ни утяжеленный доспех, ни копошащиеся у воды утопцы его не останавливают. Просчитав траекторию, Роше отталкивается ногами от крыши и, вытянув руки, прыгает вниз. Входит в воду, словно нырнувшая со скалы сирена, сразу раскрывая глаза. Увидеть под водой что-либо ночью невероятно сложно, однако на помощь темерцу приходит выглянувшая из-за облаков луна, свет которой подсвечивает залив.
Где ты, мудень остроухий?!
Роше спускается глубже, стараясь не мутить воду, и видит блеск, видимо, от какой-то металлической детали. Ему хочется верить, что это от брони эльфа, и он ныряет в сторону бляшки.
Неужели!..
К огромному облегчению темерца (которое он пока даже не осознает), это действительно оказывается Йорвет, и Вернон, не медля ни секунды, хватает его за что попало и тащит наверх. Ему едва хватает на это воздуха, так что, вынырнув, он жадно дышит, одновременно подтягивая эльфа наверх. В воде его держать проще, однако торчать в ней еще дольше, дожидаясь нечисть, у Роше нет ни малейшего желания, и он, повертев головой, замечает в тени одной из башен пустую рыбацкую лодку.
Наверное, на ней Йорвет и добрался до Академии...
Держа скоя'таэля одной рукой и загребая воду другой, он добирается до лодки, когда слышит от берега характерный визжащий клекот.
- Да чтоб вам повылазило! – рычит Вернон в ответ, пока пучеглазая дрянь ныряет в воду.
Яростно заработав ногами, он делает рывок, закидывая бессознательного или... – Никаких, блять, или!!! – эльфа в лодку, и, чуть опустившись в воду, таким же рывком выбрасывает из воды и себя. Лежащего Йорвета приходится отпихнуть, чтобы достать весло и с размаху засадить им в лоб вынырнувшего утопца. В голову следующего Вернон всаживает кинжал, успев вытащить и воткнуть в следующего, только уже с концами. Впрочем, этого хватает, чтобы твари отстали от лодки, хотя Роше и стоит несколько минут с веслом и вторым кинжалом наголо.
Убедившись, что вода спокойна, он откладывает нож и наконец склоняется над Йорветом, приглядываясь к его лицу. Оно заметно побледнело, губы тоже были белыми, но не синюшными. Значит, вода не попала в легкие, хорошо. Из носа сочилась кровь, расплываясь на мокрой коже, дыхания... дыхания не наблюдалось. Судорожно стянув капюшон с его головы и оттянув ворот, Вернон прижал пальцы к шее и замер, нащупывая пульс.
Он жив!
Не теряя больше ни секунды драгоценного времени, Роше укладывает эльфа ровно и приподнимает его голову. Пытается открыть рот и чертыхается, потому что мышцы лица Йорвета одеревенели от спазма при ударе о воду. Придется по-другому. На всякий случай прикрыв рот ладонью, темерец прижимает губы к его носу, набирает побольше воздуха и резко вдувает в эльфа. Повторяет снова. И снова. И так в течение двух минут, с короткими паузами.
Наконец, тело Йорвета сводит судорогой, мышцы лица расслабляются, и Вернон чувствует, как открывается его рот под ладонью, а из горла идут хрипы, но не прекращает свои действия, пока не закончит подход. Только после отстраняется немного и видит, как дрожит веко эльфа и он открывает свой единственный глаз.
Роше выдыхает с облегчением.

Йорвета ощутимо трясет, когда он, едва открыв глаза, пытается подняться. Оно и не удивительно: серьезный удар о воду, длительное отсутствие кислорода, а теперь он еще и сидит мокрый в не самую теплую ночь – не лето все-таки. Но темерец смотрит на него, и внутри словно ослабляет натянутую тетиву арбалета. Эльф жив, в очередной раз избежал смерти, так близко подобравшейся к нему.
Благодаря мне.
Осознание того, что он сделал, к Роше приходит постепенно. Тело понемногу расслабляется, выполнив необходимое, а вот голова, в которой до того было ни единой лишней мысли, кроме порядка действий, которые нужны для спасения Йорвета, заполняется вопросами.
Скоя'таэль приходит в себя, медленно садится, вытаскивая из-под себя тубус, а Вернон думает, какого хрена ему стало настолько легче от того, что его заклятому врагу, тому, кто так долго убивал dh'oine, в том числе членов его отряда, и поспособствовал убийству Фольтеста, удалось выжить. Йорвет осматривается вокруг и переводит взгляд на него, а темерец ощущает, что не может избавиться от выражения беспокойства на собственном лице. Потому что Роше действительно переживал за этого конченого психа, только сам себе не мог объяснить почему. Ведь он сделал это не из-за того, что эльфы в лагере его линчевали бы, узнав о смерти командира, - он хорошо помнил, что даже не подумал об этом, когда прыгал с крыши за Йорветом.
А о чем я думал?
Вернон спрашивает себя и не находится с ответом. Он сделал то, что считал правильным в тот момент. Не позволил случиться тому, за что сам бы себя не простил.
Почему? Мы же враги, Йорвет постоянно напоминает об этом. Почему я больше так не считаю?
Сумбур в голове, впрочем, не мешает ему одновременно следить за эльфом, который спрашивает про бумаги. Роше кидает взгляд на кожаный тубус, вспоминает, что вообще было целью всей этой вылазки.
Ты о них даже, блять, не вспомнил, Роше.
Ведет плечом небрежно. Дернув уголком рта, ровно отвечает:
- Без понятия. У меня были другие приоритеты. Так что проверяй сам.
А его личная головная боль тем временем подмечает, что теперь ему должен, и говорит браться за весла. С языка рвется едкое "Всегда пожалуйста, Йорвет", но в последний момент Роше замечает снова, как потряхивает эльфа, прикрывает глаза и только тяжело вздыхает. Он же не ради благодарности спасал Йорвета, не она была его целью, курва его дери.
А что было? Зачем ты его спас?
Вернону не хочется слушать внутренний голос, но заглушить его не удается. С непроницаемым выражением лица он берет в руки весла, ведя диалог с самим собой.
- Ты его просто послушаешь и даже ничего не скажешь?
- А должен? Он прав, нам надо свалить отсюда, пока на стены не сбежались лучники. Может, они и решили, что мы просто подохли, свалившись с крыши, но проверять, ожидая их, я не хочу.
- И что, будешь просто сам грести?
- У Йорвета, скорее всего, помимо последствий утопления еще и сотрясение – проку от него сейчас? Пусть восстанавливается, я же не изверг.
- Ага, Йорвет, конечно, сам бы на твоем месте так и поступил, да. Да он бы за тобой так даже не подумал кинуться в воду.
- Это было бы на его совести.
- У Йорвета нет совести.
- Зато у меня есть.
- Вряд ли он так думает.
- Мне плевать, что он думает.
- Поэтому ты, не жалея живота своего, сиганул с двадцатиметровой стены. Плюс метров десять скалистого утеса. Потому что тебе плевать на него и на то, что он думает.
- ...Мне не плевать на него.
- Славно, что ты это понял. А теперь объясни, с какого хрена тебе не плевать на жизнь того, кто значительно испортил твою собственную и убил твоего короля?
- Я, блять, не знаю!..
Роше прилагал огромные усилия, чтобы держать лицо, и уповал, что Йорвета сейчас волнует собственное состояние и внутренние противоречия темерца он не заметит. Приходилось также хорошо налегать на весла, чтобы тело двигалось и на нем нельзя было толком сосредоточить взгляд – во всяком случае, тому, кто немногим ранее сильно приложился головой и имел некоторые проблемы с вниманием.
Через некоторое время, чуть отдалившись от Оксенфурта, Роше понимает, что продрог, а Йорвета стало трясти сильнее, хотя тот и делал усердно вид, что он в полном порядке и хоть сейчас рванет грабить реданские обозы. От этой мысли Вернон едва заметно усмехается, прежде чем озвучить свою идею.
- Нам лучше остановиться где-то, чтобы как следует обсохнуть. Не хватало еще после купания лихорадку подхватить. Я знаю про одного низушка-травника из округи, как раз по пути к лагерю, он помогает эльфам и другим представителям Старших Рас, оказавшимся в бегах, - он слегка налег левую сторону, чтобы развернуть лодку чуть в направлении западного моста Оксенфурта. Плыть к нему он не собирался, но лучше было пристать к берегу неподалеку от тракта. – Нам хватит ночи, но говорить с ним тебе, как ты понимаешь.
Минут через семь лодка уперлась в пологое дно берега, и Роше блаженно откинул весла, разминая спину и чувствуя, что устал. Отсюда до хижины травника пешком было еще минут двадцать, так что отдых уже не казался чем-то недостижимым для них. Он быстро вылез из лодки и подал руку Йорвету, который все еще выглядел бледным даже в неверном свете луны.
Ты опять ему помогаешь, зачем? – Завали, я тебя прошу по-хорошему.